Уруз назвала себя руной силы и смирения. Сила — это то, что движет бегущей лошадью, что несет колесницу, то, что позволяет действовать и делать. Сила полностью погружена в свое предназначение быть силой, ведущей все живое по их стезям.

Символом этой Руны является мифологическая корова Аудумла — Кормилица всего живого на земле, в которой заключена огромная, неизмеримая мощь. С другой стороны, многие рунисты, начиная с Ф. Асвинн, связывают Уруз с символикой быка и боевой ярью, а, следовательно, с мужским аспектом силы. Однако, по моим ощущениям, Сила, представляемая Уруз, вообще лишена гендерных ограничений.

К. Медоуз называет Руну Уруз «Началом всего» и считает, что она представляет «потенциал, существующий внутри Хаоса — «пространства» между двумя противоположностями. В нордической мифологии это «пространство» между Космическим Огнем и Космическим Льдом. Это отнюдь не «ничто», как мы могли бы предположить. Оно наполнено ноуменальной (непознаваемой) силой, именуемой гиннунг на старонорвежском языке. Приставка гинн- сходна по значению с пред- в слове «предшествовать» и означает нечто, существующее до акта творения и проявления на любом из планов бытия».

Впрочем, что такое Сила, нам всем более-менее интуитивно понятно, а вот что такое смирение, современному человеку, испорченному дурно понятым христианством и эгоистической распущенностью общества потребления, понять удается с большим трудом. Быть смиренным — это быть тем, кто ты есть. Обычно при этих словах возникает образ какого-нибудь нищеброда, «инженера на сотню рублей» (Б.Г.), банковского клерка на сколько-там-тысяч, связанного по рукам и ногам офисной службой. А как насчет директора корпорации, которому тоже надо быть тем, кто он есть? И принимать решения, и управлять, и правильно направлять различные силы, руководствуясь Силой своей собственной? Кришна-Бхагаван разгонял Арджуне примерно о том же самом, убеждая его, что вступить в сражение со своими близкими родственниками — это значит полностью соответствовать своей личной дхарме и дхарме своей касты воинов, т.е. стать тем, кто он есть, т.е. стать смиренным.

Сила есть то, что она есть, и в этом проявляется ее смирение. Она отдается и служит тому, кто умеет держать вожжи в руках.
— Меня нельзя обуздать, и управлять мною нельзя, но если ты держишь в руках вожжи своей колесницы, я — твоя, — сказала Руна Уруз.
Этой силе чужды агрессивность и стремление к контролю и власти, заключенные в человеческих словах «управлять», «взнуздать», «овладеть». Силой нельзя овладеть — к ней можно лишь применяться, можно лишь пользоваться ею. Что же это значит? Как можно пользоваться силой? И, главное, кто может ею воспользоваться?

Для начала нужно понять, что выпавшая Уруз указывает на приход Силы, чей поток совпадает с твоим намерением, ведет к твоим целям. И если Сила к тебе пришла, ты не можешь игнорировать сей факт, и в этом тоже заключено смирение. Никаких отговорок, откладываний и прочих самопотаканий: делай то, что собирался, и точка. Однако по-настоящему воспользоваться силой Уруз может лишь тот, кто осознан, кто видит широко и глубоко. Достигнув высот осознанности, можно использовать силы стихийные, глубинные, дикие, хтонические, на которых держится мир. Как правило, эти силы воспринимаются людьми как разрушительные и чуждые — но это проистекает из недостатка осознанности.

Из того же источника проистекает и гордыня — желание контролировать Силу.
— Ты хочешь контролировать Силу головой, хочешь быть сильнее силы, — сказала Уруз Русу. — Не нужно. Сила и так твоя. Сила — как женщина, которая ложится под тебя: ты можешь делать с ней все, что угодно, но только при условии, что ты служишь ей. Ты соответствуешь ей и служишь ей, и тогда она служит тебе. Понимание этого парадокса содержит ключ к взаимоотношениям с Силой.
И Уруз показала Русу, как он может управлять силой не из головы, а на уровне тела — передала управление туда, где оно и должно быть. Как и любое состояние, в которое погружают нас Руны, это отличалось глубокой, непередаваемой чистотой и естественностью.

Итак, осознанность — ключевое слово для тех, кто имеет дело с Уруз, и осознанность вырабатывается через самодисциплину.

По словам Р. Кальдеры, дух Руны Уруз — это Вождь, мужественный воин. Являя собой «неудержимую силу, сметающую врагов, как ураган», он не берсерк, и это важно! «Он способен владеть собой и держать себя в руках. Он понимает, что потеря самообладания и неспособность обуздать свой гнев — это тоже своего рода слабости. Те, кто обращается к нему впервые, нередко ожидают увидеть какого-нибудь тупого дикаря, а на деле получают непреклонного и грозного человека-скалу, который всегда добивается своего и запросто может подмять под себя любого, кто даст перед ним слабину».

Держать себя в руках можно по-разному. Можно обратить Силу против самого себя, привязать себя внутренними цепями и запретить себе проявлять эмоции; понятно, что в этом случае станешь подобием вечнокипящего котла, лишь скрытого от глаз, но могущего взорваться. Другой способ — осознанность, видение широкое и глубокое, видение причин и корней, следствий и возможностей. У осознанного вождя есть гнев, и гнев его тоже осознан, и поэтому употребляется исключительно по адресу, прицельно, хладнокровно, точно отмеренной дозой. В этом, в частности, и заключается искусство управления своей колесницей, крепко держа вожжи в руках.

Руна Уруз дала Ка урок обретения осознанности, необходимый в тот биографический момент, когда происходила беседа.

— Слышит ли тебя Ка? — вопрос к Руне, долго объяснявшей, что она из себя представляет.
— Слышит, но не понимает. Она не может мной воспользоваться, потому что одной рукой держит себя, а другой вытирает слезы. И ей нечем удерживать вожжи и править. Себя она держит иронией, или неверием, и раздражением, — отвечала Руна.
На тот момент уже было ясно, что ирония, ироническое восприятие всего происходящего — это синоним неверия. Вера не иронична, сама вера как таковая. Ирония снижает ценности, ею можно пользоваться лишь как инструментом, направленным против пагубной серьезности, ведущей к фанатизму. Но если ирония занимает место веры — она убивает.
— Каким образом Ка следует перестать себя держать?
«Держать себя» — в данном контексте означало «контролировать». Люди по-разному контролируют себя, боясь дать себе волю поверить, принять, они используют для контроля разнообразные средства, и одно из них — ирония.
— Есть переключатели, с помощью которых можно постепенно перейти на новый уровень видения, поднимаясь ко мне как по ступенькам, — ответила Руна. — Переключателей много, их придется поворачивать по одному. В каждой ситуации, когда у Ка возникает ирония, обесценивающая реальность, либо раздражение, ей нужно сознательно объяснять себе, проговаривать, как и почему эти ирония и раздражение в данный момент ее держат, не давая подняться на ступеньку выше, ближе ко мне. Когда все переключатели повернутся, она поднимется по лестнице наверх.

Практика переключения с иронического восприятия реальности на более широкое, многоаспектное видение ситуаций и того, что стоит за их внешним фасадом, делается до сих пор, вот уже три года. И если вначале она представляла собой жестокую самодисциплину, неимоверно порой трудное самопреодоление (а как же!), то нынче превратилась в естественный поток внутренней жизни, в один из его ручейков.

Любопытно, что в беседе с этой Руной мы впервые отчетливо увидели, что Руны открывают нам далеко не все свои смыслы и возможности, а лишь то, что мы можем воспринять в данный момент — и чуть больше, в качестве цели и направления, в качестве практики. Практика осознавания иронии как формы контроля была хронологически первой, данной нам Рунами в непосредственном общении — для немедленного исполнения.

(с) КаРус, зима-весна 2011