— Жизнью можно называть очень разные вещи, — сообщила Беркана. — Я называю жизнью пребывание в том, что есть. Любого качества пребывание в любом том, что есть. Независимо от того, как оно оценивается, негативно или позитивно.

Медитации с Рунами Беркана | Блог Катерины Нистратовой

Мы беседовали с Руной в один из сложных моментов жизни и практики, когда несколько свежеизученных внутренних состояний начали сплетаться между собой и спутываться с привычными моделями реагирования, и необходимо было разобраться в этой путанице. Беркана предложила свой вариант распутывания: быть здесь и просто наблюдать. Можно назвать это практикой повседневной медитации, можно — практикой дзен, можно — практикой присутствия…

Собственно, путаница возникла из-за необходимости различения двух состояний, которые мы условно называли «присутствием» и «отсутствием». Первое оценивалось нами как непреложная ценность, мы стремились его достичь и поддерживать всеми силами, особенно с помощью волевых медитаций («я есть»). Однако во время беседы с Руной Иса открылась дверь во внутреннюю глубину, которую мы, за неимением лучшего и в целях противопоставления, назвали отсутствием, причем было ясно, что присутствовать и отсутствовать надо одновременно. В повседневной практике значения и смыслы этих состояний стали путаться, склеиваться или рассеиваться. Отсутствие, как бытие внутри себя, с одной стороны выглядит присутствием более глубокого порядка, но в то же время оно уводит от конкретного переживания того, что вокруг. Присутствие, как переживание того, что вокруг, с одной стороны, уводит из «отсутствия», а с другой, оно стало сливаться с привязанностью, с зависимостью от внешних стимулов. Присутствие важно – это значит быть здесь и реагировать на внешние стимулы, а не на ментальные заморочки. Но в то же время то, что вокруг – это и отвлечения от волевого намерения, и привязанности… Иными словами, запрос формулировался так: пережить внутренне, где и и в чем заключается неверное понимание состояний, и разобраться, как их отличать от их иллюзорных аналогов.

В: Руна Беркана, можно ли понять, какова связь между тем, что мы называем «отсутствием» и «присутствием»? В чем смысл этих состояний, их общность? Где корни путаницы?

О: Присутствие замутняется родовыми сюжетами, а отсутствие – страхом смерти… На самом деле это одно состояние, у которого две стороны. С одной на него могут нападать родовые сюжеты, с другой его вытесняет страх смерти. Поэтому кажется, что это много разных состояний, отсюда и путаница. Следует интуитивно найти во всех этих состояниях некую общую составляющую. Просто наблюдать. Просто сидеть и наблюдать каждое из мелких состояний, погружаться в него, проживать, не оценивая. Ошибка заключается в попытке придать каждому из них больше или меньше важности. Следует же просто наблюдать каждое из них, и в конце концов обнаружится нечто общее, которое выведет на более глубокий уровень, где не будет путаницы, которая создалась сейчас. Это непростая задача, она потребует времени и усилий. Сейчас все эти переживания новы, разнообразны, ярки, они скапливаются, образуя калейдоскопическую пестроту из кусочков информации, которые еще не сложились в единую картинку. И каждое из них само по себе достаточно яркое, чтобы отвлекать. Нужно сделать нечто вроде деконцентрации по состоянию — собственно, это и есть то, что я называю пребыванием в состоянии — и тогда можно будет увидеть нечто общее во всех, целостную картинку.

Деконцентрация внимания — термин О.Г. Бахтиярова, в широком смысле он означает размазывание внимания по всему спектру, по всей зоне равномерно. Если мы смотрим на картину, мы не концентрируемся попеременно на каждой детали, а видим ее целиком. Если мы ощущаем тело, то не концентрируемся на отдельных ощущениях, а чувствуем их все одновременно. Если мы слушаем звуки, то слышим их все сразу, не выделяя более важные, более близкие, более значимые. При этом устанавливается некая дистанция по отношению к объекту наблюдения, исключается зависимость, вовлеченность и привязанность, происходит разотождествление с ним. Под деконцентрацией по состоянию имелся в виду способ наблюдения, когда внимание распределено по всем аспектам состояния (как оно проживается внутренне, как оценивается ментально, как влияет на происходяещее вовне, как зависит от него, из какого стимула возникает, какой мотивацией поддерживается, каким эмоциональным фоном оправляется и т. д.) Этот способ наблюдения позволяет очень глубоко погружаться в состояние, при этом избегая эмоциональной вовлеченности, давая возможность разотождествиться с ним (модель «внутренний наблюдатель — внутреннее наблюдаемое»). Особенно важен аспект оценки: отождествление часто обусловлено тем, что некоему состоянию придается важность, высокая степень ценности (например, оно соотвествует избранному образу себя: если я медитатор, то должен всегда быть погружен в дзен и т. п.) С «ценным» состоянием начинаешь срастаться, и в этом ошибка: наблюдение должно оставаться невовлеченным.

Отсюда вытекает и непривязанность к внешнему миру, говорит Беркана, знающая толк в происходящем как оно есть. Один из смыслов Руны — таковость бытия, пребывание в маленьком мире обыденного, и если прямая позволяет отдохнуть и расслабиться в домашнем халате, то перевернутая Руна может предупреждать о залипании на повседневном, на бытовом.

О: Что такое внешний мир? Это твое переживание! Ты то так переживаешь, то эдак, то приближаясь к миру, то отдаляясь немножко, то в себя погружаешься, то в происходящее, то на звуки реагируешь, то на запахи, то на механизмы событий, то на людей… и каждый раз у тебя особое состояние. И проживается именно оно — как твоя реакция на пребывание в том или в этом. Это и есть способ действия.

В: Давай поговорим про родовые сюжеты – они тоже проявляются через реакции?

О: Родовые сюжеты – это определенным образом запрограммированные реакции. Когда реагируешь на что-то из внешнего мира или из внутреннего, когда реагируешь непосредственно – это и есть естественный способ реагирования, который вытекает из индивидуальной натуры, природы. Родовой сюжет, который «склеивается» с человеком, эти реакции искажает. И иногда ты чувствуешь, что реакция как бы не твоя… На самом деле она твоя, но она сильно искажена за счет программирования, передающегося по роду.

В: Оно искажает индивидуальную природу?

О: Да, оно искажает индивидуальную природу, можно и так сказать. Человек не может пребывать в настоящем как в таковом, пребывать непосредственно в нем, потому что он должен его воспринимать через родовой сюжет – как бы должен, да? – и это неадекватно. Родовой сюжет – это конструкция, обеспечивающая, с одной стороны, родовую связь; это почва, это привязка, которая гарантирует устойчивость во внешнем мире, в социуме – за нее «отвечает» руна Одал. Однако, с другой стороны, она отнимает у человека его индивидуальность. Глупо было бы заявлять, что родовой сюжет совсем не нужен, бессмыслен — он необходим постольку, поскольку является внешним выражением родовой преемственности. Важна позиция, занимаемая по отношению к своему сюжету: чем больше человек себе возвращат свои естественные , индивидуальные реакции, тем меньше его родовой сюжет действует как жесткая схема и тем больше он превращается в ту реальную родовую связь, которая жизненно необходима. Не утрачивая этой связи, которая становится более текучей, человек более гибко и искренне реагирует на настоящее, живет в нем.

В: Как же конкретно, через практику увидеть родовые сюжеты? И что с ними делать дальше?

О: Лови себя в тот момент, когда тебе кажется, что ты реагируешь не как ты. Когда твоя реакция выглядит какой-то чуждой или неестественной, не такой, как она должна быть (по интуитивным догадкам), когда тебе кажется, что вот здесь ты среагировал бы, наверно, по-другому… но не понятно, как по-другому. Человек знает свои «обычные» реакции, они ему переданы, это своего рода генетическая память, память поколений, психическое наследство, плюс выученные семейные уроки, он их знает. Но есть еще какой-то род реакции, его собственной, которая могла бы быть совсем не такой (подсказывает ему смутная догадка). Это индивидуальная реакция, «из глубины души», и нужно искать ее. Она его родная, очень понятная, еще более понятная, чем та, которую человек знает, растущая из него. Это очень тонкое различие, потому что родовые реакции – они тоже кажутся родными, растущими из нас…

В этот момент беседы перед мысленным взором возник довольно сложный образ, объясняющий тонкое различие, его можно интерпретировать лишь приблизительно. Родовые реакции идут из тела, из телесных зажимов, из особенностей протекания энергии в теле, поскольку они в этом коренятся. Сильные эмоции, порой неуправляемые, тоже очень телесно обусловлены. Индивидуальные реакции – не совсем телесные. Или, скажем так, они проистекают из некоего более свободного модуса телесности, из энергетического тела, из тонких тел… Они идут оттуда, где волевой центр, где более глубокое Я, или высшее Я. Они немного вразрез с родовыми, более изящные, менее слышные…

К родовым реакциям мы привыкли, они импринтированы глубоко, однако и другие тоже относятся к глубоким вещам, поэтому те и другие различить нелегко. Это примерно такая же филигранная задача, как и нахождение общности состояний, обсуждавшееся выше. Искомую общность состояний неизвестно каким органом следует чувствовать – не умом, не телом… шестым органом чувств…

Напоследок Руна Беркана посоветовала нам не перенапрягаться. Поскольку все, что касается духовного развития, требует не напряжения всех сил, а бдительности — каждую минуту помнить о том, что есть тонкие различения. Собственно, в этом и заключается развитие человека – находить утонченные, рафинированные различия. И тогда он понимает, что все управляется свыше, все уже где-то обусловлено, а человек может находить тонкие грани различения — и познавать через них.

В: Это как же понять: человек не может ничего сделать, может только узнавать?

О: Он может, конечно, сделать, но сначала-то нужно узнать! Когда ты умеешь анализировать и разделять характерные черты (мелчайшие черточки!) своих реакций, ты же начинаешь ими действовать. Одно дело — действовать на автомате из сюжета, и совсем другое — действовать сознательно, исходя из своего собственного понимания и личной позиции. Это очень важно, но это не героический сюжет, немедленно и лукаво встающий перед внутренним взором. (Я ж Беркана, какой героизм?!) То есть происходит совсем не так: в напряжении всех сил работаешь-работаешь, завоевал состояние, бац – вошел в него, размахиваешь им как волшебной палочкой… Нет, совсем не так! Это тихая магия, построенная на очень тонких различениях состояний.

(с) КаРус, 25 апреля 2011