Одал: ты и твой надел

Беседа с Руной Одал оказалась чрезвычайно личной, не пригодной для публикации. Поэтому мы подготовили к обнародованию только маленький фрагмент из нее и комментарии, кое-что объясняющие.
Имя руны — odal — на древненорвежском означает «надел», неотчуждаемый родовой кусок земли, который может прокормить большую семью. Однако, если истолковать надел в психологическом модусе — получается любопытно.

Фрагмент беседы 

Вопрошающий – Ка, медиум – Рус

В: Пожалуйста, Руна Одал, расскажи нам, что ты такое, в чем твой смысл, твоя задача?
О: Я – глубина, я – колодец, я – якорь. Я – центр, я удерживаю, но даю силы уйти от моей границы. Есть вещи, от которых мы не можем отказаться, и это не просто так.
В: Врожденные? Или те, которые приобретаются как обстоятельства рождения?
О: Ну, да… в каком-то смысле.
В: И эти вещи определяют наше поведение в мире? Наш способ взаимодействия с ним?
О: Скорее – ваше решение, что из мира впускать, а от чего защищаться. Через такую фильтрацию реконструируется отпечаток вашего прошлого – или вашего надела. Это не то прошлое, которое тянет назад или держит на месте, но через свое воспроизведение определяет какие-то нюансы, какие-то повороты, направление интереса, движения… Если у тебя есть неотчуждаемый надел А, то, будучи за тридевять земель, ты будешь действовать как насельник этого надела А, а не В, С, D. Это не будет тебе мешать двигаться куда-то дальше и даже будет давать тебе силу в тех местах, чтобы пробиться, выжить. Но за счет этого ты будешь там как насельник этого надела.
В: Что такое надел? Культурные, родовые, генетические условия? Импринты раннего детства?
О: Нет, не то.
В: Карма?
О: Слово со слишком размытым значением… Нет, это не карма.
В: Надел определяется до рождения? Т.е. он не определяется местом рождения – родом, землей, культурой, в которых ты родился? Это только часть, да?
О: Часть. Причем часть как по объему, так и по времени. Это все можно потом переопределить. Но при переопределении нужно придать новому статус такой же реальности, какой был у первого. А это довольно сложно.
В: Т.е. переехать в другое место, сменить семью?
О: Нет, эти события не изменяют надела.
В: А что же изменяет?
О: Смена идентичности.
В: Есть ли смысл в смене идентичности? Или можно прекрасно жить со своим наделом?
О: Можно. Когда вы что-то осуществляете, претворяете в жизнь, структуризируете, то в результате какие-то вещи остаются ограничением вашей свободы. Всегда. Вы можете сменить их на другие, можете двигаться с этими. На каком-то уровне это вопрос обложки… [На очень высоком уровне, наверное… Попробуй-ка смени культуру как обложку! — Рус]
В: То, что я перечислила про культуру и род – это как бы верхняя часть айсберга, так? А другая часть надела в чем заключается?
О: Те же культура и род… но в параллельных описаниях…
В: И надел дает силу?
О: Конечно. Это опора, которая всегда с тобой, как бы далеко ты от него ни находился. Поэтому к Руслану и пришла я – чтобы указать на нее. Я ведь пришла не дыру показывать, а самосвал с песком, которым можно ее засыпать. Надел – это источник, черпая из которого, можно все исправить.
В: Т.е. надел, идентичность – это, собственно, форма существования?
О: Ну да.
В: И если ты принимаешь свою форму существования – то ты существуешь и получаешь доступ к этому внутреннему источнику, я правильно понимаю?
О: Ну да. Но ты, соответственно, и обуславливаешься…

Комментарий Ка:

К. Сельчёнок говорит: если понял Руну Одал – значит, понял весь Футарк. Это действительно непростая Руна: она говорит о посвящении большему и одновременно об обособленности человека, о его свободном действии в мире – и о его обусловленности. А еще она из тех Рун, которые не говорливы: догадайся, мол, сама. Мне приходилось задавать и перезадавать одни и те же вопросы, ощущая себя абсолютно ничего не понимающей, а Руна отвечала намеками и загадками. Впрочем, после разговора с ней осталось отчетливое впечатление, что всё, в общем-то, понятно…

Комментарий Руса:
Надел, наследство, идентичность.

Насколько я понял, Одал разделила самоотождествления, которые мы приобретаем с рождением и в процессе становления, на две категории: надел и наследство. И то, и другое обладает большой силой подводных течений, так как фактически определяет нашу идентичность: с какими формами мы отождествлены, в такие и воплощены в каком-то смысле. Но надел и наследство, составляя нашу идентичность, по-разному соотносятся с волей и намерением. Наследство — это вещь в принципе отчуждаемая. Если возникает угроза смены форм, включённых в наследство, мы испытываем страх потери идентичности, и противимся переменам из страха. И если они всё-таки наступают, то новая форма занимает место старой, и мы начинаем считать подмену уже «своей».
В случае с наделом, существует специальное намерение на его удержание. Сильное, смертельное намерение, основанное на принятии форм, включённых в надел, как родного, отчего, родового дома. И в случае угрозы целостности надела (или просто давления другой формы извне) возникшее напряжение является источником силы для удержания текущей формы: «Умираем, но не сдаёмся». Сущность надела включает в себя все преимущества и недостатки позиции «я такой, а не другой», и в каком-то смысле явяется отражением судьбы, её статическим, «пространственным» эквивалентом.
Можно сказать, что наследство — это то, что принадлежит нам, а надел — то, чему принадлежим мы. Поэтому отказаться от надела значительно сложнее, но и сил он даёт на порядок больше. Наследство — как мешок с золотом, можно на него что-то купить, но таскаешь ты этот мешок и свои покупки сам. Надел — земля и дом, на ней построенный. Таскать не надо, даёт тепло и защиту, но и требует защиты от тебя.
Стоит различать принадлежность и владение. Пока мы не взаимодействуем с наследством и наделом осознанно, нами владеют и те формы, к которым мы принадлежим, и те, которые принадлежат нам. Осознание и принятие ответственности за свои формы постепенно возвращает нам владение и тем, и другим.
Характер такого взаимодествия можно связать с самоидентификацией человека. Если, например, по аналогии с В. А. Никитиным выделить самоотнесение, самоопределение, самодвижение и самоотречение*, то можно сказать, что тем или иным наследством обладают те, кто выполнил то или иное самоотнесение. А вот осознание надела происходит, видимо, при переходе от самоопределения к самодвижению, к взрослому состоянию. «Создание нового мира», о котором идём речь в докладе, происходит по образу и подобию того внутреннего надела, который признаётся соответствующим собственной природе. Говоря о наделе, мы уже не говорим, что «это я», о наделе мы говорим: «такова моя природа» (а вот о наследстве без надела мы так частенько говорим: живя на уровне самоотнесения, я говорю, например, «я физик» и действительно верю в то, что я «физик», не поднимая вопрос о поиске уникального «я» и различения его с собственной природой). Это знание возлагает ответственность за следование и не следование своей природе, за то, как это природа проявится в мире.

_________________________________________
* Коротко:
Про самоотнесение:

«Человек начинает выбирать, что учить, с кем дружить, кем быть. Он осваивает социальные шаблоны… Так выбирается предпочтительная социальная траектория. В стабильных обществах эти траектории прописаны. В горячих, старых и развитых обществах (по К. Леви-Строссу) больше шаблонов, и отсюда возникает иллюзия, что мы живем в мире, свободном от ограничений. Но это иллюзия!»

Про самоопределение:

«На него переходят не все. Но некоторые ищут возможности прорваться туда, где шаблонов нет. Это могут быть люди, у которых личный опыт или устремления не совпадают с шаблонами. Но, как правило, это происходит, когда человек попадает в проблемную ситуацию, в отношении которой нет шаблонного готового решения. Тогда появляется мотив выйти на другой уровень».

Про самодвижение:

«Это уже взрослое состояние. Осознаешь, что это за „иное“, с которым ты столкнулся, и начинаешь превращать это «иное» в содержание для своей работы, жизни. Самодвижение своей целью имеет создание нового мира. В самоопределении есть сильный элемент творчества и безответственности. Артюр Рембо в 18 лет создал принципиально новую поэзию, и после этого всю оставшуюся жизнь занимался контрабандой на золотых приисках. У Платона есть различение между поэзисом и праксисом. Поэзис – это безответственное творчество. Праксис – ответственное творчество, когда вы становитесь в практическую позицию. В самодвижении творчество надо превращать в развитие, в ответственность за этот мир, за его обустройство, за то, что люди начинают там жить. На третьем уровне вы должны работать с онтологиями, с картинами мира».

Про самоотречение:

«Самоотречения достигли считанные единицы в истории человечества. Этот этап можно отождествить с мудростью. Одним она дается изначально, другим ее дарует учитель, а третьим приходится самим к ней идти. Человек становится тождественен с миром и уходит в то пространство, которое в разных практиках называется по-разному – свет, сатори, нирвана. Личность исчезает. Это – цель духовного развития. Но для того, чтоб сохранить человечество, лучше не форсировать достижение этого уровня, а пройти весь путь,…»

(с) КаРус, 24 февраля 2011