Одал и odal: ключевые слова

Основная суть руны Одал раскрывается в ее имени. Но раскрыть суть ее имени — не слишком простая задача. Для этого придется погрузиться в фундамент и базис древнескандинавского общества — систему землевладения на основе odal’а.

Имя Руны — odal — обозначает особый род аллодиального земельного владения, распространенного в эпоху викингов на многих скандинавских, германских и англосаксонских территориях. В связи с историческим расхождением языков, вышедших из единого общегерманского корня, название землевладения (и, соответственно, Руны) имеет много вариантов звучания и написания. Знакомое нам Odal является немецким вариантом древненорвежского Othal, и оно появилось вследствие исторической замены межзубного th/ð/þ на d в германских землях. В словаре древнеисландского языка Стеблин-Каменского в статье oðal находим разные варианты написания:

óðal с. ср. р. -a- (мн. ч. óðul) наследственное владение [рун. oþala имущество, собственность, д-а. ōðel, ēðel, д-в-н. uodal, ш. odal, нор. odel; к aðal]

В англосаксонской рунической поэме встречаем вариант Éþel. В словаре Босворт-Толлера указаны варианты œ́ðel, ǽðel, éðel — в переводе означающие native country, а также property, inheritance. Нам еще предстоит узнать, что в те времена это было одно и то же. В обоих словарных статьях упоминается соответствующая Руна. Кстати, полезно знать, что слово этелинг — принадлежащий к царскому роду по крови — происходит от того же корня: æðeling (см. статью у Босворт-Толлера). Это слово встречается в поэме в четырех стихах, посвященных Рунам Cen, Tir, Eh, Yr. В староанглийском употреблялось ethel (æthel), означавшее noble, благородный, которое позднее вошло в состав многих английских имен. Для понимания этимологических взаимосвязей нужно учитывать, что в те времена не могло быть благородного человека без наследственного земельного владения (если вы читали в авантюрно-исторических романах другое — не верьте, по крайней мере до XVII в.).

Éþel biþ oferléof · æghwilcum men,
gif hé mót þær rihtes · ond gersine on
brúcan on bolde · blædum oftost.

Вотчина очень люба любому человеку,
если он может по праву и надлежащим образом
хозяйничать в доме — чаще всего в процветании
(Англосаксонская руническая поэма, пер. К. Горбаченко)

Что же такое odal?

Право одаля было широко распространено с неопределенной дописьменной древности и постепенно исчезло из употребления в период с 16 по 19 век. Fastae faethaerni ok aldac othal – «прочная отчина и старый одаль» – оставались основой структуры землевладения в Швеции вплоть до XIII-XIV вв. В Норвегии под именем odelsrett оно частично было живо еще в 19 веке. В статье М.Джонса можно прочитать об изучении останков старинного земельного законодательства, действовавшего на Оркнейских и Шетландских островах и называвшегося udal law. Земельная система odal’a описана в литературе многократно и очень подробно. Чтобы составить общее представление, из русскоязычных источников вполне достаточно посмотреть А.Гуревича (например, Категории средневековой культуры или статью о норвежском обществе в раннее средневековье) и Эпоху викингов Г. Лебедева. Основываясь на перечисленных источниках, я намереваюсь сделать очерк базовых и наиболее примечательных черт землевладельческой и социальной системы древних скандинавов, которые являются ключевыми для понимания Руны Одал (выделив их жирным).

Одаль — это неотчуждаемый надел земли, находящийся в собственности рода.

Каждый член рода владеет этой землей, и собственность на него является не частной, закрепленной за одним лицом, а родовой, совокупной, общей и нераздельной. Каждый член рода обладает правом на эту землю в зависимости от своего положения в коллективе кровных родственников. Родовой коллектив, безусловно, имеет своего главу, патриарха (в эпоху викингов их называли бондами), который владеет землей постольку, поскольку является членом рода, а не лично. Все проблемы, связанные с разделением старинных одалей между членами разросшейся большой семьи, сталкивались, начиная с эпохи викингов, с не менее старинным «правом одаля». При продаже священной земли предков происходила древнейшая процедура скейтинга, которая должна была узаконить передачу земли, которой владели по праву одаля, в другие руки: горсть земли, взятой с границы передаваемого владения, бросали в полу приобретавшего владение. Однако, несмотря на это, члены рода в течение многих десятилетий сохраняли за собой преимущественное право на покупку и на выкуп наследственной земли назад, в родовое владение. Правом одаля обладал каждый из полноправных членов рода, кровных родичей, óðalnautar.

И это право, вместе с самим одалем, передавалось по наследству. Наследование являлось почти сакральной процедурой, поскольку речь шла о земле предков, что включало религиозный аспект поклонения и почитания их, неотделимый от физических мест захоронения. Чем длиннее генеалогическая цепочка предков, живших на этой конкретной земле, тем сильнее связь с ней и священнее право на наследование. Земля превращалась в одаль после того, как она она передавалась по наследству в течение четырех поколений, но в идеале история рода, его корни должны теряться в глубине веков — так достигается неразрушимость священных уз между человеком и его усадьбой.

Важно отметить, что одаль всегда означал свободное землевладение, то есть не был феодальной собственностью, и слово одальман было синонимом свободного человека. Отсюда происхождение термина ethel — благородный: земля, подлежащая праву одаля, считалась благородной, свободной и, в силу этого, священной. Владельцы ее, соответственно, принадлежали к благородному роду. В реальности феодальная общественная структура к XIII в. почти повсюду заменила свободное землевладение, и одальманы превратились из «сильных бондов», оснащавших корабли викингов и воевавших с конунгами, в просто крестьян. Однако представление о благородном и свободном происхождении от знатного рода, владевшего священной землей, закрепилось в веках и, как мы видели, нашло отражение в языке.

Иными словами, свободный человек в те времена — это человек, имеющий за своей спиной сильный и крепкий род с достаточным наделом неотчуждаемой земли, а вовсе не индивидуалист-одиночка с персональными взглядами на жизнь, как это выглядит в современном шаблоне. Когда первопоселенцы прибыли в Исландию в поисках хорошей пахотной земли, они освящали огнем новоприобретенные угодья и посвящали их богам, в соответствии со старинными и почтенными правилами, однако никоим образом не могли считать свои земли одалем, поскольку не владели ими с древности. Этот факт давал возможность всем кому не лень (особенно другим норвежцам) троллить их, указывая на дурное происхождение от нечестивых людей или даже от рабов. От этой напасти лекарство нашлось: Книга о заселении Исландии [Landnámabók] Ари Торгильссона перечисляет 400 первопоселенцев, с границами их поселений, с изложением их биографий и с перечислением норвежских предков и потомки вплоть до XI столетия. Тем самым было доказано их благородное происхождение от свободных одальманов. Но оставалась другая беда: родовые связи в эмиграции начали слабеть, ощущение принадлежности к роду слегка пошатнулось, а такого свободному человеку эпохи викингов было не пережить. Я думаю, именно по этой, вполне бессознательной, теневой и иррациональной причине, в Исландии стал столь популярным жанр саги, равно как события, которым она посвящена. Сага содержит две основные части: перечисление родственников и хронологический рассказ об эпизодах кровной мести. Обе они сплачивают коллектив кровных родичей как ничто другое.

Родовой клан, aett (шв. kind, kyn), союз родичей, объединял всю генеалогическую протяженность мужских родственников, включая как кровных законных родственников (рожденных в юридически нормативном браке), или aettborinn, так и acttleidiigr, или людей, введенных в род соблюдением особой ритуальной процедуры, которая давала право

till gialls ос til gíavar – на деньги и дары
till sess ос til saetes – на место и сиденье
til bota oc til bauga – на платы и кольца
til allz réttar – на все права
Законы Гулатинга [G, 58]

Самым существенным правом, сплачивавшим воедино всех членов aett, было право-обязанность отстаивать и защищать жизнь каждого из родичей, или мстить, или получать плату, законную виру за эту жизнь от убийцы и его рода. Каждый из родственников имел право на определенную часть виры, и это право было таким же священным, как и право на землю. Поскольку в Исландии эпохи независимости не было освященного веками одаля, то процедура требования и получения виры стала едва ли не единственной базовой сплачивающей социальной моделью родовых взаимоотношений. Когда, после признания исландцами верховенства норвежской короны, на острове было введено новое законодательство, утвердившее право одаля на землю, оно не только не встретило никаких трудностей, но и совпало с заметным умиротворением вековых вендетт.

Неписаный закон кровной мести гласит, что врага нельзя убивать в его жилище. Эпизоды из саг, описывающие убийство кровных недругов на их собственных дворах, должны были порождать особенно лютую ярость в сердцах мстителей (и сопереживавших им слушателей). Сожжение Ньяля и его сыновей стало грандиозной трагической кульминацией «Саги о Ньяле» и привело к не менее грандиозной мести оскорбленных родичей. Однако подобные факты — большая редкость, именно поэтому они удостаиваются изложения в саге. Нормой была неприкосновенность жилища, провозглашаемая законом.

«At frjalser menn sculo aller friðhalger at heimile sino» – «все свободные люди должны быть неприкосновенны в жилищах своих», — говорится в законах Фростатинга [F, IV, 5].

Двор – hús, garðr, bú, bó – («усадьба», «ограда») был основной единицей измерения «ячейки общества», или неделимого социального атома. Она включала семью, состоящую из кровных родственников, а также домочадцев и рабов, húskarlar ok thraclar. Все они в пределах ограды имели право на friðhelgi – неприкосновенность, священный домашний мир. Дом, находившийся под покровительством богов и под защитой родичей, гарантировал безопасность. Дом и двор были окружены наследственным владением, состоявшим из пахотных земель, луговых, пастбищных, лесных, водных угодий, которое находилось в нераздельной собственности aett, рода. Собственно, это и был одаль — земля, страна и родина, то, что «в пределах ограды» (innangardz), которому противостояла вся остальная земля — «за оградой» (utangardz). Две категории земель (внутри ограды и снаружи) противопоставлены не только в скандинавском земельном праве, но и в мифологии.

Мир людей — Мидгард (Midgardr), буквально — «срединная усадьба», возделанная, культивированная часть мирового пространства. Мидгард окружен враждебным людям миром чудовищ и великанов — это Утгард (Utgardr), «то, что расположено за оградой двора», необработанная, остающаяся хаотичной часть мира. (Гуревич, Категории средневековой культуры)

Мир человеческий — усадьба, крестьянский двор, имеет полную аналогию и вместе с тем возвышающую санкцию в Асгарде — усадьбе богов асов, которая, по некоторым предположениям, стала проекцией крупной усадьбы — «сильного бонда», ярла или даже, в более позднем обществе, конунга. С другой стороны, в описаниях Асгарда из Младшей Эдды мы видим проекцию общественного устройства свободных одальманов: каждый бог или богиня имеют свой двор и дом, свои земли, семью и домочадцев — невозможно представить скандинавского бога духовно витающим в необустроенном хаотическом пространстве. (Даже Локи. Особенно Локи — кто знает его, тот знает, насколько он любвеобилен и чадолюбив). Несомненно, что представления о богах, живущих «так же, как и мы», давали человеку ясное ощущение, что боги поймут и защитят его, окажут покровительство и дадут верный совет. Принадлежность к эгрегору и освященность повседневного быта у человека той эпохи возникали в процессе сопоставления и соотнесения обыденной повседневности асов и своей собственной.

Духи предков, посвященные и принадлежащие родной земле, боги, освящающие земной порядок и покровительствующие ему, завершали и замыкали космос, вселенную, макромир, мироздание, в котором видел себя человек. В этой картине мира понятие родины стало переживанием своей неотчуждаемой и фундаментальной идентичности, глубочайшей и неискоренимой связи с землей, страной, родичами, самим собой. Неудивительно, что изгнание, даже если оно сохраняло человеку жизнь, часто оценивалось как едва ли не худший жребий, чем смерть.

«Вот они подъезжают к Маркарфльоту. Тут конь Гуннара споткнулся, и он соскочил с коня. Его взгляд упал на склон горы и на его двор на этом склоне, и он сказал:
— Как красив этот склон! Таким красивым я его еще никогда не видел: желтые поля и скошенные луга. Я вернусь домой и никуда не поеду» (Сага о Ньяле)

Гуннар, осужденный за убийство на трехлетнее изгнание из Исландии, в конце концов отказался покинуть свой двор: решение, которое стоило ему жизни, и он знал об этом, когда принимал его. Однако он жертвует своим спасением ради привязанности к родне, к своему хозяйству и дому, а также, что немаловажно, из-за нежелания уклониться от собственной судьбы, что является отдельной историей скандинавского эгрегора, принадлежащей Перт.

И напоследок нельзя не отметить, что в описанной системе представлений явно и неизбежно присутствует образ врага. Люди естественным образом разделены на своих и чужих: те, кто «в ограде», кто причислен к роду — свои, их надо защищать и за них мстить; те, кто «за оградой», кто не принадлежит к роду — чужие, от них исходит потенциальная опасность. Как в социальной реальности были кровная месть и война, так и в сакральной реальности имелась вражда асов и ётунов, противостояние Асгарда и Утгарда. Система «свой-чужой», почти неприемлемая, но много где сохраняющаяся в современном мире, в значениях Одал остается одной из важнейших категорий, которую невозможно не учитывать. Кстати, благодаря присутствию вражды и разделения по принципу происхождения и кровной (читай: расовой) принадлежности в смысловом поле Одал, Руна приобрела неслыханную популярность в нацистской Германии. О «националистичности» Одал можно прочитать кое-какие заметки в моем канале Телеграм по хэштегам #Ethel #Одал #Odal, там же ссылки на книги.

summary

Поскольку человек принадлежал роду — постольку ему принадлежала родовая земля, одаль. И сам человек в определенном смысле принадлежал этой земле — она была его родиной, вотчиной, землей предков, источником его силы и гарантом выживания, как в прагматическом, так и в сакральном смысле, основой его идентичности. Принадлежность к единой системе рода и его собственности была для человека тех времен абсолютной ценностью, и я считаю, что Руна Одал в первую очередь выражает смысл принадлежности как социально-биологической категории. Это то, к чему принадлежит человек, и то, что принадлежит ему по праву рождения. Неотчуждаемая собственность, неизменяемые факторы, неотъемлемое наследство.

Принадлежность — основное ключевое слово Руны Одал.

Остальные ключевые слова выражают понятия, к которым человек может чувствовать свою принадлежность, свою неизбежную соотнесенность с ними, их необоримое влияние на свою жизнь, их неотчуждаемость от собственной судьбы.

Ключевые слова Одал: род, происхождение, земля отцов, предки, дом, двор, ограда, собственность, наследство, кровь, кровное родство, рождение, генеалогия, родина, корни, система «свой-чужой», идентичность, эгрегор.

© Катерина Нистратова