Три драмы творчества

Как я занимаюсь творчеством? Как я предоставляю ему место в моей жизни? Сколько энергии я вкладываю и как? И куда она уходит? Как ведёт себя мой внутренний критик? И, наконец, ради чего я им занимаюсь?

Ответы на эти вопросы дает психологический портрет Рунный Круг. Ошеломительно точно (и всегда неожиданно!) расклад показывает скрытую борьбу между ведущими креативными течениями и стопорящими встречными потоками.

Вдохновленная глубиной и прозрачностью диагностической картины, которую рисует Рунный Круг, я написала три истории творческих людей (с их позволения), истории бурные и драматические, в которых сталкиваются мощные подводные течения, направляющие их креативность.

Кстати, творчество у любого человека будет выглядеть как драматическая история. Даже если формально человек им не занимается — не рисует, не поет, не пляшет — он все равно находится в постоянном творческом процессе создания собственной жизни. Творчество — одна из вещей, делающих человека человеком. В христианстве это называлось проявлением свободной воли, а в северных религиях выражено через концепцию орлога и Вирда что человек делает большего и почти невозможного, находясь в жестких лимитах своей судьбы.

Воплощая взлёты духа

Человек по имени Е. — прирожденный поэт, стремящийся постичь и выразить неуловимо тонкий, духовный аспект взаимоотношений с миром, через контакт с особенной вибрацией бытия, через взаимодействие и взаимособытие.
Он ищет созвучие, “ту самую” ноту, волну, интонацию для передачи контакта с другим, с собой, с Духом (Эваз в Соуло). Вдохновить на творчество его может только нечто эпичное, невероятно ценное и сложное — изумительнейшая идея, совершенно ни на что не похожая, исходящая из глубины глубин, никому до сих пор не являвшаяся. Некий необычайный инсайт (Эйваз в Вуньо). И таких идей у него множество, они посещают его довольно регулярно.

Однако, когда он импульсивно бросается воплощать увиденное в воображении и делает первичный, поверхностный поиск средств и образов, то немедленно падает в разочарование: “все уже сделано, сказано до меня и вместо меня” (Турисаз в Эйваз — Хагалаз в Турисаз). Ему кажется, что разбиты все мечты, никогда-никогда ничего нового он сказать не сможет.

Впрочем, человек Е. обладает довольно большим упорством и личной силой, поэтому он преодолевает разочарование и вкладывается в процесс воплощения всем собой: он тратит огромное количество энергии (Ингуз в Кеназ) и трудолюбивого усердия (Наутиз в Йера). Это один из тех людей, кто может и любит последовательно, по многу часов подряд работать, “надо значит надо”, сел за стол — и вперед!

Однако в момент первого разочарования включается его внутренний критик и начинает подтачивать творческую интенцию с таким же упорством и последовательностью. У каждого внутреннего критика два способа убеждения, один происходит из позиции травмы и объясняет, как именно плохо ты делаешь, а второй — из воображаемых ожиданий людей, рассказывая, что именно надо было бы сотворить вместо сделанного тобой. Внутренний критик Е. — это некий воображаемый Другой, сидящий в подсознании и постоянно бурчащий “нет, это не то, не твое”, “не твоя интонация”, “чужой стиль”, “это вторично” или “это ты, но вторично”, “это стереотипное, а не ценное”, “никто же тебя все равно не поймет” (Альгиз в Хагалаз). Он убеждает Е., что людям нужны развлечения, а не те сложности, которые Е. считает важным выразить; что у людей нет никакого интереса к тому, что делает Е., а раз так, то какой смысл всё это воплощать? (пп Вуньо в Манназ)

Не в силах избавиться от разрушительного гудежа критика, Е. доводит до осуществления далеко не все из задуманного (пп Перт в Феху), а если доводит, то стараясь угодить вкусам воображаемой публики, что приводит его к отчаянию и потере интереса к собственному творчеству.

Утопая в эгрегоре

История человека по имени Т. — это бесконечный поиск себя в творчестве и потеря себя в нем же.
Творчество для него — это поиск и выражение самого ценного в себе, своих эмоций и чувств (Лагуз в Соуло), контакт с которыми нарушен в результате травмы (Хагалаз в Лагуз). Бессознательно, человек Т. стремится не почувствовать и перепрожить свои чувства, а скорее заставить других людей почувствовать их, довести других до переживания, как бы передать эмоции им. Особенно легко это делать с детьми, поэтому Т. много занимается с детьми и делает творческие проекты для них и с ними. “Творчество для меня — это переживание счастья, детства,” — говорит Т.

Прикасаясь к темам детства и/или тематике базовой уверенности (например, “как стать успешным»), Т. испытывает мощный подъем энергии (Турисаз в Вуньо), огромный заряд овладевает Т. как довлеющий всплеск вдохновения, заставляя яростно бросаться в новые идеи. Т. начинает настойчивое изыскание — и находит людей, материалы и информацию быстро и целеустремленно (Уруз в Эйваз). Поначалу, пока не закончилась энергия, человек Т. работает с огромным энтузиазмом (Кеназ в Йера), и успевает кое-что сделать, пока он не споткнулся о свою проблему, которую Т. выражает через нехватку ресурса (Иса в Кеназ).

На самом деле это кажущаяся нехватка, обусловленная установкой из родовой истории: “творчество — это излишество, на которое нет средств, все они уходят на выживание” (Наутиз в Ингуз). Если и можно позволить себе творчество, то оно должно быть оправдано некоей общезначимой, почти религиозной и сакральной ценностью проекта и воплощаемой им идеи (Перт в Манназ). Поэтому каждый проект человека Т. — высокоприоритетный, апеллирующий к эгрегорным ценностям и авторитетным источникам, на данный момент вдохновляющим Т. Проект, значимость которого намного превышает значимость личности Т., отвечая его бессознательным ожиданиям найти контакт с ценностью себя. Но на воплощение гигантского проекта действительно не хватает ресурсов!

Таким образом Т. ставит себя в невозможные ситуации, объясняя, что не может осилить гигантский проект, а поделить его на части отказывается, поскольку в этом случае проект становится неинтересным, теряет свою сакральную ценность, то есть перестает быть проекцией “бриллианта души». Стоя перед лицом невыполнимого, Т. ощущает себя на минимуме, на уровне выживания, как бы говоря: “у меня слишком мало ресурса для того, чтобы воплотить идею как я ее вижу”. Или: “мне надо построить дворец, а у меня досок хватит только на домик, так что домик я строить не буду, мне же нужен дворец!” В результате не построены ни домик, ни дворец (Манназ пп в Феху).

В этот момент подключается внутренний критик и торжествующе заявляет: ты ничего не умеешь и делаешь все неправильно, и нет у тебя никакого “бриллианта души» (Райдо пп в Хагалаз). И тогда человек Т. в отчаянии ищет новую идею, чтобы вдохновиться, и на время, в бурлящей посвященности ей, забыть о грызущем разочаровании в себе.

Захлёбываясь непредсказуемостью

Человека по имени М. способна вдохновить на творчество только безумная идея, бескомпромиссно идущая вразрез с мейнстримом, выходящая за любые рамки до такой степени, что почти не подразумевает воплощения (Дагаз в Вуньо).
Чтобы воплотить ее как она есть, нужны особые условия и особые инструменты, которых, как правило, в доступе не имеется. Поэтому воплощение идей для М. всегда связано с взаимодействием с людьми, предоставляющими возможности и средства (Эваз в Кеназ), но при этом выдвигающими свои требования.

Последнее для М. абсолютно неприемлемо, поскольку вся его натура протестует против ограничений творческой свободы, подгоняемая внутренним критиком, буквально бьющимся в агонии перед страхом осознания своей обусловленности (пп Перт в Хагалаз), особенно всего того, что связано с семейной и родовой историей. Влияние последней ощущается как тотально разрушительное по отношению к творческой проявленности М.

В творчестве ценно только импульсивное, внезапное и мощное проявление, некое непредсказуемое креативное действие, исключительно персональное, совершенное в порыве вдохновения и почти без участия сознания, в эмоциональном захлёбе, возникающем спонтанно и независимо ни от чего, поучает внутренний критик М. (Турисаз в Манназ). Это и есть проявление необусловленной, подлинной личности, во всей ее истинности и нетронутости. Поскольку такое состояние не поддается контролю, то любая попытка договориться о сроках встречает со стороны М. упорное сопротивление (Тейваз в Эваз). «Если вы хотите со мной договориться, то учтите, что я вывернут вот эдак и вот так,” — дает понять М. Поэтому завершение проектов происходит только в ситуациях форс-мажоров, горящих дедлайнов и прямого личного давления со стороны заказчика, если, конечно, у того есть кнопка (Альгиз в Феху).

Впрочем, капризность человека М. имеет свои причины, и главная — это потерянный контакт с чувствами (Хагалаз в Лагуз), которые становятся во главу угла в творческом процессе как базовая личная ценность, ради которой и для воссоединения с которой всё и делается (Лагуз в Соуло). Точно такое же сочетание мы видели в предыдущем случае, однако поиск Т. идет в направлении абсолютных ценностей, пришедших извне, в то время как М. ищет в направлении внутренней абсолютной подлинности, не поддающейся внешним воздействиям. Можно сказать, что человек М. более честен с собой, не позволяя себе компенсировать эмоциональный хаос с помощью костылей чужих ценностей: он отважно погружается в скользящую и смутную, лишенную ясных критериев и твердых опор внутреннюю реальность, в вечный поиск и почти неразрешимый челлендж обретения точной фокусировки (Эйваз в Эйваз).

© Катерина Нистратова

Вам понравился расклад Рунный Круг и захотелось попробовать?

ПОЧИТАТЬ ПОДРОБНЕЕ о раскладе можно в основной статье по ссылке, а также в других статьях по теме РУННЫЙ КРУГ

ОТЗЫВЫ О МОЕЙ РАБОТЕ